Есть ли связь между сексуальным насилием, совершенным над человеком в детстве и развитием расстройства пищевого поведения?
Почему переедание, вызывание рвоты, голодание и хроническая диета становятся неким «решением» этих людей?
Сексуальное злоупотребление разрушает священную невинность ребенка и часто становится основной причиной расстройства пищевого поведения.
Травмированный ребенок начинает страдать от огромного внутреннего напряжения, хаоса разных чувств внутри себя, вины, стыда, страха, тревоги, ярости, обиды, отчаяния, беспомощности, боли, самоуничижения, самонаказания…
Переживая бурю подобных чувств, она или он ищет защиты, анестезии, пусть и кратковременного, но такого желанного успокоительного комфорта, который предлагает еда. В конце концов, еда — это самый доступный, законный, социально одобряемый, самый дешевый продукт, изменяющий настроение! И цель эмоционального питания — утолить эмоциональный голод, изменить свое настроение, помочь забыть на время некое неблагополучие внутри человека или жизни, отвлечь его от внутренней боли.
Барбара (все имена и истории изменены для конфиденциальности) описывает: «Лучший друг моего отца приставал ко мне в нашем гараже, когда мне было семь лет. Тревога и беспокойство заполняли меня всю, и я начала поглощать еду, чтобы как-то утешить, успокоить себя, почувствовать свое тело. В 12 лет мой вес приближался к 80 кг, а мама думала, что я ем слишком много пиццы в школьной столовой».Эстер была оскорблена старшим двоюродным братом, который предложил ей поиграть в доктора. «Переедание и слабительные стали моим способом избавиться от боли и растерянности. В терапии я поняла, что все время пытался эвакуировать двоюродного брата из моего тела с помощью этих слабительных средств».
Дональд, преодолевая стыд и смущение, описал: «После того, как мои родители развелись, моя мама напивалась и танцевала по дому в прозрачной ночной рубашке. Она пугала меня своим поведением. Но хуже было то, что 10 лет мать соблазнила меня. Я был растерян, чтобы попытаться получить контроль над своим состоянием и жизнью, я начал голодать и заболел анорексией. Теперь я понимаю, что так я пытался избавиться от своих ужасных чувств к самому себе. Мой стыд говорил мне, что теперь я так ничтожен, что даже не заслуживаю еды».
Сексуальное злоупотребление нарушает границы личности так резко, что ребенок не справляется, не может справиться с той физической и психологической задачей, которая обрушивается на него беспомощного и незащищенного. На помощь приходит одна из мощных защит – диссоциация, когда можно отделить себя от своего тела, отделить себя от своих чувств. Главная задача – выжить и мочь жить дальше со всем этим невозможным и непереносимым, что вошло в его жизнь, в его самого.
Но последствия такой диссоциации в том, что телесные и душевные потребности трудно распознать. Внутренние ощущения голода, усталости или сексуальности часто невозможно идентифицировать.
Люди, подвергшиеся сексуальному насилию, обращаются к еде, чтобы снять широкий спектр различных состояний напряженности, которые не имеют ничего общего с голодом. Предательство, которое они испытали, сделало их дезориентированными в себе и отчасти в мире других людей, лишило доверия к себе и другим и погрузило их в смятение внутреннего восприятия себя.
Для многих переживших сексуальную травму доверять еде безопаснее, чем доверять людям. Пища никогда не оскорбит и не унизить тебя, никогда не причиняет тебе боль, никогда не отвергает тебя, никогда не покинет тебя. Ты можешь есть что захочешь, сколько захочешь, когда захочешь, где захочешь….. Никакие отношения с другим не будут соответствовать таким потребностям, они несут в себе большую долю риска. И кажется, что отношения с едой абсолютно безопасны.
Когда дети вырастают и достигают подросткового или взрослого возраста, то часто пытаются десексуализировать себя.
Обычно они стараются стать очень толстыми или очень худыми в попытке сделать себя непривлекательными. Они надеются, что их толстое или худое тело, как прочный доспех защитит их от сексуальных домогательств снаружи или даже поможет уничтожить их собственные сексуальные чувства изнутри. Ведь чувства переживаются мощной, неизвестной, угрожающей и разрушающей стихией, чтобы иметь с ними дело.
Они могут не осознавать, как манипулируют своей едой или телом, чтобы чувствовать себя в большей безопасности и в меньшем напряжении. Большая часть этого поведения происходит неосознанно, за кулисами, пока терапия не приведет человека к большей осознанности и пониманию. И, конечно же, попытка манипулировать только своей массой тела — это псевдо-решение внутренних проблем.
И вдруг в терапии за желанием похудеть человек, давно и прочно живущий в своем большом теле, обнаруживает страх снижать вес, потому что это заставит его чувствовать себя меньше и по-детски, открывая более ранние воспоминания о чувстве беззащитности, беспомощности, с которыми трудно справиться с самого раннего возраста.
Другие, кто навязчиво сидел долгие годы на диете, голодал или провоцировал рвоту, делал сложные косметологические операции по изменению формы лица и тела, старались преодолеть эту детскую беспомощность, защитив себя идеальным телом. Это их попытка почувствовать себя более могущественным, неуязвимым и контролирующим, чтобы не испытывать вновь бессилия, которое они чувствовали в детстве.
В дополнение к тому, что они становятся жертвами расстройств пищевого поведения, все лица, пережившие сексуальное насилие, становятся уязвимы для депрессии, зависимости от табака, алкоголя, игр, посттравматического стрессового расстройства и глубокого недоверия к близости.
Сексуальное насилие и эмоциональное питание содержат один общий элемент: секретность. Многие пациенты с расстройствами пищевого поведения чувствуют свою вину за сексуальное насилие в детстве, полагая, что могли бы предотвратить его, но предпочли не делать этого из-за какого-то дефекта в себе, какой-то своей слабости. Они охраняют свою тайну и загоняют ее в подполье, а затем отвлекают и обезболивают себя часто такой же тайной эмоциональной едой.
Секретность переплетена и надежно связана с переживанием стыда. Любой эмоциональный едок, кто в детстве пережил сексуальное насилие, не перестанет стыдиться того, насколько он может быть ненасытным в еде и в любви; стыдиться того, что он способен на самые разные ухищрения, на обман и уловки даже с самим собой, чтобы только заглушить свой эмоциональный голод.
Стыдиться, что он может даже воровать еду, устраивать тайные пирушки или насильственную рвоту, длительное саморазрушающее голодание и другое…
Выход из такого тайного укрытия предполагает обращение к другим. Вы не можете излечить в одиночку свой стыд / секретность / злоупотребление / расстройства пищевого поведения.
Так же, как злоупотребляющие отношения стали причиной отчуждения от себя, от тела, от других, так и поддерживающие и любящие отношения будут средством исцеления. Общение с другими людьми, которые могут увидеть и подтвердить вашу боль, помочь ее прожить, принять вас любым, является ключевым моментом.
Еще одним краеугольным камнем выздоровления является способность достигать близости с самим собой и с партнером, которая по своей сути противоположна эмоциональному питанию. Интимность — это со-бытие, разделение, интерес, доверие, расслабление и отпускание, в то время как эмоциональное питание — это контроль, жесткость, страх и отчуждение.
По работам Мэри Энн Коэн
