Антон Павлович Чехов в повседневной жизни был необыкновенно наблюдательным человеком. Это невероятное внимание к деталям в поведении другого человека, к его словам, жестам – сделало его и великим литератором, и хорошим врачом.
Как-то Константин Сергеевич Станиславский вспоминал: «Однажды сидим мы с Антоном Павловичем в моей уборной, разговариваем. Вдруг раздается стук, и заходит актер, другой мой близкий знакомый, которого все в обществе считали очень жизнерадостным, веселым человеком, разве что немного беспутным. Он по своей давней привычке прямо с порога начинает рассказывать анекдот и шутить.
Чехов же все время очень пристально смотрит на него. Шуткам не улыбается и ведет себя чрезвычайно серьезно. Молчит и ни разу не вмешивается в разговор с ним.
А когда знакомый уходит, то Антон Павлович несколько раз заводит о нем разговор, расспрашивает о его жизни, задает разные вопросы о нем. Когда же я спросил о причине такого интереса, то Антон Павлович воскликнул: «Послушайте, Константин Сергеевич, это же самоубийца!»
Тогда этот вывод показался мне нелепым и очень смешным. Я подумал, что Чехов нашел типаж для какого-то своего героя. Но через год я вспомнил о нашем разговоре, когда узнал, что мой знакомый действительно отравился.»
Часто ларвированную депрессию окружающим становится сложно разглядеть, если в характере человека присутствует сильный истерический радикал, который будет смазывать и менять многие симптомы депрессии, помогая скрывать ее.
В мае этого года моей родной тете исполнится 88 лет. Она молодец, старается бодриться. Чтобы не повстречаться со стариком Альцгеймером, разгадывает кроссворды, читает стихи. Пытается что-то делать по хозяйству, ну, что получается, конечно. И с грустью замечает, что получается все меньше и меньше. Интересуется жизнью младших поколений.
Ура! В 
