Все мы обрастаем панцирем, чтобы защититься от грубых толчков внешнего мира. Но однажды замечаем, что этот панцирь защищает и от того, что дает жизни смысл, – от встречи открытого сердца с открытым сердцем, от нежности, которой жаждет душа…
Нежность входит в обряд любви. Человек нуждается в нежности, потому что ощущал ее еще в материнской утробе. Незадолго до появления на свет младенец уже многое чувствует – не так, как мы, но не менее полно. Утроба для него весь мир, планета Солярис, и за границами этого мира, где-то очень близко, сразу за биением сердца матери, – Любовь, движущая звездами.
Младенец осязает истину кожей. Рождение на свет подобно для него концу света. Но свет побеждает, свет для него – улыбка матери, ее нежное бормотание, потом игрушки, игры. Понемногу игры со сверстниками уводят от материнской юбки, но ближайший мир – это мир сказки, где все во всем и границы между предметами еще не застыли, еще не стали жесткой реальностью, не знающей взмаха волшебной палочки.
Приходит злое время и… суровое знание. Подростки делятся на стайки мальчиков и девочек, каждый утверждается в своей инаковости, своем первенстве. И вдруг сквозь все разрывы пробиваются нежные звуки скрипки, неожиданная радость прикосновения руки к руке. Культура подсказывает ритуал любви. Но половой голод все ломает, рушит своей грубостью. Если этого не случилось, если всплывает память о материнской ласке, о музыке любви, складывается нежная страсть: влюбленность связывает душу с душой, сердце с сердцем, и сердце подчиняет гормоны ритуалу. (читать дальше…)
Важно знать, что взрослые часто детское горе не распознают, потому что оно бывает отсроченным, и вообще кажется, что «он уже успокоился и все забыл», особенно если ребенок еще мал.
Они красивы, умны, интеллигентны, неплохо образованы, разумно экономны. Об их достоинствах можно говорить бесконечно, но мало кто из потенциальных женихов отмечает самое главное – русской женщине необыкновенно легко внушить чувство вины. Буквально за каждый шаг.
